Пьер Жане в контексте мировой психологии

Научные концепции не развиваются изолированно; одним из центральных вопросов является их соотношение с другими теориями. Формирование новых подходов происходит во взаимодействии, в диалоге. Важным фактором развития науки оказывается научное пространство, в котором организуется диалог. Значимыми фигурами в этом пространстве для Жане были Т. Рибо, А. Бергсон , В. Джемс и др. Жане не создал школы, но его идеи нашли отклик в концепциях А. Пьерона, А. Валлона, Ж. Пиаже, И. Меерсона, Л.С. Выготского. Рассмотрим три области пространства научного взаимодействия , – это: концепция подсознательного П. Жане и некоторые теории бессознательного, психология поведения П. Жане и некоторые теории психологии как науки о поведении, взгляды П. Жане и отечественная психология.

Первый этап творчества Жане был связан с разработкой концепции низших форм психической деятельности. В центре внимания были проблемы подсознательного, феномены диссоциации, автоматических действий, сужения сознания. Уже ранние работы Жане имели серьезное влияние на других психологов. В. Джемс в «Принципах психологии» ссылался на работу Жане с пациентами, страдавшими расщеплением сознания, при размышлениях о необходимости изменений в методе психологии: «Мы не можем полагаться только на отчет пациента, каким бы искренними он не был, что он ничего не чувствовал, как на доказательство того, что никаких ощущений не было. Переживания могли быть частью сознания второй личности, об ощущениях которой первичное сознание, к которому мы обращаемся, не имеет никакого понятия» [James, 1893, с. 211]. Концепция американского психолога Мортона Принса (1854–1929) во многом базируется на представлениях Жане о бессознательном, его методах и объектах исследования. М. Принс также разграничивал понятия бессознательного и подсознательного. Он определял подсознательное как “всю психическую и психо-физиологическую жизнь, не входящую в поле зрения сознания”, в которую включал бессознательное, или “предрасположение нервной системы”, и собственно подсознательное, “содержащее все несознанные процессы, психические и идеационные” [Принс, с.6]. Как и Жане, Принс уделял большое внимание изучению памяти, считая ее “необходимым вступлением к изучению подсознательного”, “отправной точкой, исходя из которое мы можем продуктивно изучать нормальные и анормальные процессы душевной жизни” (6, 7). Принс много работал с феноменом множественной личности и способствовал распространению идей Жане в Соединенных Штатах.

Наибольший интерес, однако, вызывает вопрос о соотношении психологического анализа Жане с одним из ведущих направлений психологии, отводившем центральное место проблемам бессознательного, – с психоанализом. Эти отношения представляют собой скорее даже не пространство взаимодействия, но поле битвы. В начале 1900-х бoльшую популярность имел Жане, потом ситуация обернулась [Shephard, 2000]. Велся спор о приоритете придания бессознательному статуса предмета научного исследования, об открытии катартического метода (Брейер использовал его в 1880-1882, но результаты были опубликованы совместно с Фрейдом только в 1893, тогда как «Психический автоматизм», в котором Жане прибегал к этому методу, вышел в 1889 году. Как бы то ни было, Л. Шерток приводит исследования двух французских врачей H. Bourru, P. Burot, представленные, в частности, на первом конгрессе по гипнотизму в Париже (1888). Работа носила название «Случай истерической неврастении с раздвоением личности» и была сделана на материале пациентки, имевшей схожую симптоматику с Анной О., пациенткой Брейера (Chertok, 1960). А по данным ван дер Нарта и Фридмана впервые катартическая гипнотерапия была применена голландским врачом Andries Hoek (1868) [van der Hart, Friedman, 1989].

Сам Фрейд так пиcал по поводу вопроса о приоритете: «Значение невротических симптомов было впервые открыто Брейером при изучении истерии (1880-1882). Необходимо признать, что Жане независимо пришел к тем же результатам, и, в общем-то, приоритет в публикации принадлежит ему, поскольку Брейер опубликовал свои наблюдения только в 1893-1895. Для нас не так уж и важно, кто сделал открытие, поскольку, как вы знаете, каждое открытие чаще всего делается несколько раз и редко когда все целиком. … Должен признаться, что довольно долго высоко ценил объяснение Жане невротических симптомов, которые он рассматривал как выражение подсознательных идей, охватывающих пациента. Но потом Жане … стал относиться к Бессознательному как некоторому стилистическому обороту, не содержащему ничего реального» [Freud, 1970, с. 268]. Жане, в свою очередь, также очень прохладно отзывался о Фрейде и его концепции: «Врач из Вены, Др З. Фрейд, приезжал в Сальпетриер и заинтересовался происходящими там исследованиями; он констатировал реальность описываемых фактов и опубликовал несколько новых наблюдений в том же роде . В своих публикациях Фрейд изменил термины, которыми я пользовался, он назвал психоанализом то, что я называл психологическим анализом, комплексом то, под чем я подразумевал психологическую систему, описывающую единство явлений сознания и движений, образовавшееся вокруг травматического воспоминания…» [Janet, 1924, с.41].

Среди наиболее интересных сравнительных исследований концепций Жане и Фрейда следует назвать монографию Henri-Jean Barraud “Freud et Janet”(1971). Автор тщательно прослеживает сходства и различия теоретических и терапевтических концепций Жане и Фрейда. Он выделяет общие для этих концепций источники (французская психиатрия, гипнология, некоторые философские источники (Гербарт)), значение, придаваемое энергетическому аспекту психической активности, который, однако, понимался Жане и Фрейдом по-разному. Динамизм Жане отражен в ключевых понятиях: тенденция, действие, функция, поведение, в связях, существующих между ними. Фрейд представлял психическую энергию в форме импульсов и возбуждений. Психическая энергия у Фрейда может быть сексуальной или агрессивной; для Жане она изначально не дифференцирована и имеет характеристики силы и напряжения. Основа теории Фрейда – аффект, Жане – действие [Barraud, 1971, с. 40]. Система действий, имеющая под собой структуру тенденций, соотносящаяся с психологической энергией, выраженной в психической силе и напряжении, противостоит теории импульсов Фрейда. И Фрейд и Жане апеллировали к понятию психического равновесия, понимаемому Жане как результат психологической регуляции (зависящей, в первую очередь, от психической силы и напряжения, а во-вторых, от социальной среды), а Фрейдом – восстановление нарушенного по тем или иным причинам достигается с помощью защитных механизмов.

Жане не раз критиковал психоанализ Фрейда за спекулятивность и несостоятельность возведения идеи сексуальности во главу угла. Сексуальные проблемы, которые считались Фрейдом источником большинства других невротических расстройств, сами, по Жане, являются следствиями невротического заболевания, а не его отправной точкой [Janet, 1924, с.249]. Реальная жизнь в настоящем с ее трудностями, переменами, самостоятельными ответственными действиями слишком сложна для невротика, что и становится причиной расстройств, форма которых во многом зависит от конституциональных особенностей человека (может быть бoльшая склонность к истерическим или психастеническим реакциям).

Одной из основных характеристик теории поведения Жане является социальность. Социальные и индивидуальные тенденции развиваются параллельно, а психологические изобретения (как объекты, так и действия) определяются социальной потребностью. Индивид у Фрейда развивается как бы вопреки, а не благодаря миру, а «я» оказывается «осажденной крепостью» [Barraud, p. 120]. Мир враждебен, и отношения с ним строятся по типу защиты. К. Ратнер подчеркивает, что концепция бессознательного Фрейда основывается, в частности, на романтическом представлении о человечестве, для которого характерно противопоставление человека с его глубинными мыслями, чувствами, мотивами враждебному окружению и преодолением индивидом социального прессинга [Ratner, 1994, p. 324]. Что касается Жане, надо заметить, что роль другого, роль социального взаимодействия в развитии человека усиливается у Жане в основном в психологии поведения, но различие это сильно и в отношении терапевтической системы двух великих практиков и мыслителей. Я.Хакинг, размышляя над терапией травмы Жане и Фрейда, приводит следующее замечание. «Травма с точки зрения Фрейда, практически всегда подразумевает интенциональный акт, действие, кого-то делающего чего-то. Люди и поступки – центральный момент в понимании травмы Фрейдом, для Жане же эту нагрузку нес не человек, но мир в общем. Как если бы Жане писал голландский пейзаж, в котором люди в основном появляются лишь вдали, на горизонте, а Фрейд – голландский интерьер с действующими людьми, пререкающимися, ссорящимися, торгующими” [Hacking, p. 192].

Другим важным пунктом расхождения является различие в методе терапии. Жане критиковал метод психоанализа, говоря в 1913 году: “Что характерно для методов психоанализа, – говорит Жане в 1913 году, – так это символизм: психологическое явление может всегда считаться, как это принято в психоанализе, символом чего-то другого, в результате чего может фактически означать все что угодно». Он выступал против гиперобобщений, характерных для концепции Фрейда. «Во всех случаях, когда Фрейд говорит «все больные», психологический анализ обычно говорит «некоторые больные» или «многие больные» [Janet, 1919, p.235]. Боро отмечает, что теоретические различия между концепциями Фрейда и Жане переходят и в план практического применения теорий. Как известно, Фрейд довольно быстро отказывается от гипнотического метода лечения. Он поставил под сомнение не только возможность приложения его ко всем людям (в связи с разной степенью внушаемости), но и общую эффективность, сравнивая с косметической процедурой в противовес хирургической операции в психоанализе.

Итак, предметом психологического исследования у раннего Жане выступали низшие формы психической деятельности, явления подсознательного. У него не было тех драматических отношений между сознательным и бессознательным, о которых говорил Фрейд: если Жане объяснял феномены диссоциации недостатком психического синтеза, то для Фрейда она оказывалась следствием конфликта двух форм психического. Различие кроется в самих представлениях о сознании и бессознательном и взаимоотношениях между ними. Оно становится тем более явным с развитием концепции психологии как науки о поведении у Жане, когда он выделял сознание как регулятивный механизм. Резюмируя, приведем общую характеристику А.-Ж. Боро относительно позиций Жане и Фрейда:
- C точки зрения метода: Жане перенес в психологию и психиатрию принципы экспериментального метода Клода Бернара, Фрейд ввел новый метод, символический язык, содержащий как яркие интуиции, так и множество сомнительных, очень гипотетических посылок.
- С теоретической точки зрения: Жане опирался на принцип действия (теория тенденций), Фрейд – на принцип удовольствия (теория импульсов): чистое действие Жане может быть противопоставлено чистой аффективности Фрейда.
- С клинической точки зрения: функционализм Жане (неврозы связаны с диссоциацией функций) и примат сексуальности у Фрейда (неврозы – результат аффективных конфликтов бессознательного).
- С терапевтической точки зрения: Жане руководствовался принципом психической экономии, часто использовал гипноз, Фрейд же делал ключевым исследование бессознательного и катартическое лечение в состоянии бодрствования.

Из других трактовок, касающихся психологического анализа Жане и психоанализа Фрейда, выделим мнение Асатиани: «Жане всю подсознательную деятельность мозга (диссоциации личности, амнезии, фиксированные идеи и т.д.) считает пассивным процессом расщепления психики на отдельные самостоятельные группы, в силу недостаточности психологического синтеза истерической личности, неспособной … удерживать в одно и то же время в поле сознания достаточное количество впечатлений. Фрейд ввел поправку в учение Жане о диссоциациях, указав на живую силу, обусловливающую процессы расщепления, на желания и протесты личности, которая отбрасывает (амнезии) воспоминания, несовместимые с ее моральным обликом, платя за такую активную борьбу болезненными симптомами разнообразного характера» [Асатиани, с.3]. Сторонники Фрейда давали достаточно критичную оценку концепции Жане. Так Джонс писал, что Жане, ошибочно считающийся предшественником Фрейда, разработал некоторые оригинальные эксперименты, которые привели его к описательным выводам, но они ни на шаг не продвинули его в понимании невроза. Элленбергер же характеризовал положение дел по-другому: влияние Жане явно видно в «Исследованиях истерии» даже в терминологии; Фрейд использовал понятия «психическая слабость» и «психологический анализ», характерные для Жане. В 1896 Фрейд назвал свою систему «психоанализом», чтобы отграничить от психологического анализа Жане, и начал подчеркивать различия между своими представлениями и взглядами Жане. Фрейд говорил о роли подавления в патогенезе истерической симптоматики, Жане – о сужения поля сознания. Элленбергер возводил оба эти понятия к теории Гербарта, который рассматривал их как два аспекта одного явления. Фрейд также критично относился к представлению Жане об ослаблении функции психического синтеза как причине истерии. Тем не менее, похожее понятие было введено и в психоанализ под названием «эго слабость» (ego weakness). Переход Жане от изучения феноменов подсознательного к психическому напряжению предупредил переключение и в психоанализе с глубинной психологии на эго-психологию. «Функция реальности» Жане имеет сходное понятие «принципа реальности» в психоанализе. Таким образом, существует довольно много точек соприкосновения между теориями Фрейда и Жане. Некоторые авторы [E. Taylor, 1998] подчеркивают огромную разницу, даже несопоставимость понятий подсознательного Жане и бессознательного Фрейда.

Мы не будем говорить о приоритетах, о возможных заимствованиях. Несомненно, что диалог между этими двумя учеными в той или иной форме существовал и приводил к появлению новых понятий, идей, концепций. Отношения Жане и Фрейда были враждебными, не улучшились они и к старости. В 1937, когда зять Жане, Э. Пишон написал 81-летнему Фрейду, предлагая примирительную встречу, Фрейд решил не отвечать. “Нет, я не приму Жане. Я не могу сделать это после его несправедливого отношения к психоанализу и ко мне лично, тем более, что он никогда не отказывался от него. Он посмел заявить, что идея сексуального происхождения неврозов могла появиться только в атмосфере города, подобного Вене. И когда среди французских писателей распространилось мнение, что я слушал его лекции и украл его идеи, он не положил этому конец, хотя я никогда не видел его и не слышал о нем, находясь у Шарко. Вы можете получить представление о его научной компетентности, исходя из его убеждения, что бессознательное – только речевой оборот, манера говорить, une facon de parler. Нет, я не приму его. Я хотел сначала избавить его от невежливости, сказав, что неважно себя чувствую или что больше не говорю по-французски, а он, безусловно, ни слова не понимает по-немецки, но решил этого не делать. Нет причины идти на какие-то уступки. Честность – единственно возможный выход, грубость в порядке вещей [Jones, с.633] «Так, Фрейд сознательно не предупредил Пишона, что откажется принять Жане. В результате, когда 78 летний Жане, приехавший в Вену, позвонил в дверь дома на Berggase, 19, ему ответили, что Фрейд ни при каких обстоятельствах не может его принять. Споры о приоритете обычно так и заканчиваются – закрытой дверью» [Valsiner, Veer; 2000, с.79].

Как бы то ни было, приведенные данные сопоставления и анализа концепций Жане и Фрейда свидетельствуют как об отличиях, так и о параллелях, которые могут быть проведены между двумя теориями. Жане оказал влияние также на работы К.Г. Юнга, слушавшего его лекции в 1902-1903. В понимании Юнгом комплекса, отражающего деятельность личностного бессознательного, мы находим отголоски представлений о множественной личности, ее трактовки, предложенной Жане, в частности, в работе «Психический автоматизм». Комплексы, по Юнгу, представляют собой автономные образования, «способные вмешиваться в намерения Эго» и ведущие себя как «вторичные или частичные личности, наделенные собственной психической жизнью» [Юнг, с.138]. А. Адлер признавал влияние наблюдений Жане на становление его понятия «чувства неполноценности». В “Uber den nervosen Charakter” (1912) он пишет: «То, что я называю чувством неполноценности, Жане называет чувством неполноты» [цит.: Boadella, 1997].

Теория Жане и другие концепции психологии поведения

Наибольшую известность среди концепций психологии как науки о поведении имеет бихевиоризм. Психология поведения Жане имела иные исходные позиции. Жане неоднократно говорил, что поведение человека отнюдь не сводится к механизму, каждый раз одинаково отвечающему на стимул, исходящий от внешнего мира. Бихевиористы апеллировал к понятию поведения (comportement) как к системе элементарных реакций, исключая сознание из предметной области психологии, но именно в нем специфика человеческого существа. Жане же говорил о двух условиях психологию поведения: 1) о феномене сознания следует говорить как об особом поведении (conduite), как об усложнении акта, надстраивающемся над элементарными действиями; 2) в описании поведения нельзя остановится на его простых формах, но максимальное внимание необходимо уделить именно сложным формам поведения – убеждениям, размышлениям, рассуждениям, переживаниям. Важно с особым вниманием отнестись к речевому поведению, поскольку язык – особое, присущее человеку действие. Важными положениями для Жане являются: отход от элементаризма бихевиоризма, расширение поля психологии и включение в него собственно человеческих психических феноменов; отрицание механистичности, непосредственной связи между стимулом и реакцией, введение сложной системы регуляторов поведения (как на уровне телесной личности, так и социальной и исторической); дифференцированные представления о роли социальной среды.

Элленбергер проводит интересные аналогии между теорией Жане и представлениями Дж. Г. Мида. Система Мида отправной точкой считает социальную активность индивида и кооперацию нескольких человек вокруг социального объекта. Мид выделял в личности “I”, “me”, “self”, что соответствует «индивиду», «персонажу» и «я» в концепции Жане. Их трактовка также похожа. Так, “me” и “персонаж” представляют собой совокупность присвоенных ролей. Повлиял ли Мид на Жане или Жане на Мида – вопрос сложный, поскольку работы Мида были опубликованы в основном после его смерти в 1934 году и позже, а до этого печатались в виде статей в журналах, не очень-то доступных в Европе. С другой стороны, первая важная публикация новой системы Жане появилась в работе 1926 года “De l’angoisse a l’extase. Etude sur les croyance et les sentiments”, хотя он и развивал ее в течение уже пятнадцати предшествующих лет, что нашло отражение в лекциях, прочитанных им в Коллеж де Франс. Нет данных о личном знакомстве Мида и Жане. Элленбергер предполагает в качестве объяснительной гипотезы независимость развития систем на основе понятий, почерпнутых в работах Ройса и Болдуина.

Влияние Болдуина на развитие психологии поведения П. Жане бесспорно. В развитии представлений о социальности психического, генетических механизмах Жане во многом опирался на его работы. С точки зрения Болдуина, механизм социальной адаптации имеет три аспекта, и его суть заключается в том, что ребенок действует так, как это делают другие, похожим образом ощущает себя, и полагает, что переживания других сходны с его собственными. Она предполагает три механизма: проективный (ребенок строит свое поведение на основе имитации поведения другого (улыбается, когда улыбается другие)), субъективный (действуя как другие, дети ощущают себя подобно тому, что переживали другие) и объективный (пытаясь понять других, дети полагают, что субъективность других подобна их собственной, объективируя свои переживания). Я и другой социальны и взаимосвязаны, именно за счет этой связки и возможно вхождение ребенка в культуру. Болдуин описал множество социальных и психологических феноменов, которые раньше оставались за рамками научной психологии (альтруизм, эгоизм, эмпатия, дружба, идеальное я, реакция на новизну, социальные нормы, социальная внушаемость, ценности и т.д.). На теорию поведения Жане оказали влияние и работы других исследователей, развивавших тему социальности, среди которых, несомненно, В. Джемс, Дж. Ройс, представители французской социологической школы.

Ж. Пиаже обращался к психологии поведения П. Жане, его представлениям о языке, действии, верованиях, имитации. Жане, в свою очередь, заинтересованно относился к исследованиям Пиаже. Прослеживаются параллели и с концепцией А. Валлона в той роли, которую он отводил действию, их связи с представлениями, психологическим инструментам. Как и в работах Жане, важность творческой активности человека, выражающей связь действия и мышления – от действия к мысли – определенно была центральной для мысли Валлона» [G. Netchine-Grynberg, 1994].

Действие является ключевым понятием в целом направлении современной научной мысли (дополн. комментарий, 9). В этой связи именно представления Жане о действиях, их регуляторах, механизмах, эволюции могут оказаться весьма ценными для построения новой психологии действия, охватывающей разные его формы.

Наиболее интенсивно разрабатываемой в современной зарубежной психологии сферой наследия Пьера Жане является проблематика травмы и возможностей ее терапии. Разработки Жане в области диссоциации, расщепления личности, влияние травмы на психику нашли отражение в работах Ч.С. Мейерса (C.S. Myers) и других психиатров, психологов, врачей времен первой Мировой Войны [van der Hart, van Dijke te al., 2000]. На представлении Жане о травме и методах психологической работы с ней построены фазово-ориентированная терапия травмы (Brown, Scheflin, & Hammond, 1998; Herman, 1992; Horevitz & Loewenstein, 1994; Kluft, 1993; Van der Hart, Brown & Van der Kolk, 1989; O. van der Hart, K. Steele, S. Boon, and P. Brown, 1993) (основана на выделенных Жане фазах стабилизации и редукции симптома, лечении травматических воспоминаний и работе по интеграции (ре-интеграции) личности (K. Steele, O. van der Hart, E. Nijenhuis)); и краткосрочная терапия травмы Тиннина (Tinnin) (создана в 1991) (о влиянии Жане и подходах к исследованию ПТСР см также O. van der Hart, R. Horst, P. Brown, B.A.van der Kolk, B. van der Kolk, 1989, а также A.M.Dietrich и др., 2000). Интерес к работам Жане в этой области продолжает расти в связи с распространенностью ПТСР (по данным некоторых недавних исследованиях ПТСР является одним из наиболее частых психических расстройств (B.A. van der Kolk, O. van der Hart, J. Burbridge, 1995).

П. Жане и отечественная психология.

Психология поведения Жане выросла на основе французской философской традиции и разработок в области психиатрии. Психология поведения в России «родилась … как отражение социальных запросов, которыми жила передовая часть общества, надеявшаяся, что средства точной экспериментальной науки способны улучшить человеческую натуру. … Взамен кабинетной, занятой стерильным анализом сознания психологии, появилась программа реального изменения поведения организма на основе законов, установленных и проверенных в опытах над головным мозгом – высшим органом управления этим поведением» [Ярошевский, 1996, с.350]. Развитие русской психологии поведения проходило, по Ярошевскому, в рамках формулы Человек – Организм – Поведение, через преодоление диады организм – душа. Система Жане, как его экономическая модель, так и психология поведения, также отнюдь не строилась на субстанциональном дуализме психического и телесного, но рассматривала человека как единство, целостность, развивающуюся в социальном мире. Принципы социальности и развития, были характерны как для Жане, так и для отечественных психологов.

Имя Жане в отечественной психологии традиционно связывается с проблемой интериоризации . И сегодня психологи пытаются разобраться, что стоит за этим понятием, насколько оправдан акцент, делающийся на нем. «От длительного употребления понятий интериоризация и экстериоризация, стоящая за ними реальность перестала восприниматься как драма и загадка развития. Эти понятия стали схематизмом психологического сознания, а стоящие за ними процессы как бы уподобились “водопроводной логике”, как в задачках 5-го класса… Столько-то куда-то втекает и столько-то оттуда вытекает… Если мы хоть как-то представляем себе “оттуда”, то есть из “предметной деятельности”, то уже совершенно смутно представляем себе “куда”»[Зинченко, 1999, с. 305-306].

Как ни парадоксально, мы не нашли в трудах Жане данного термина, а сам феномен возводился им к трудам Болдуина, Ройса, Джемса. Тем не менее, Жане подчеркивал аспект, традиционно связывающийся с проблемой интериоризации: «все социальные законы», по Жане, «имеют два аспекта: внешний, осуществляемый другими, и внутренний, осуществляемый нами самими. Практически всегда (хотя это и не общее правило) вторая форма вторична. Я полагаю, что во всей эволюции личности мы сначала заняты личностью другого, а потом уже своей» [Janet; 1929, с. 521]. «В процессе развития ребенок начинает применять по отношению к себе те самые формы поведения, которые первоначально другие применяли по отношению к нему. Ребенок переносит на себя социальные формы поведения» [там же]. Сравним с представлениями Выготского на этот счет: «всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах – сперва социальном, затем психологическом; сперва как форма сотрудничества между людьми, как категория коллективная, интерпсихическая, затем как средство индивидуального поведения, как категория интрапсихическая» [Выготский, 1982, т.4, с. 223].

Можно проследить параллели теории Жане с представлениями А.Н. Леонтьева. Они проявляются как в некоторых методических приемах – использование мысленного эксперимента (появление памяти у Жане, описание действия, сцена с загонщиком у Леонтьева), так и в некоторых характеристиках социального действия (совмещающего две поведенческие линии / отличающегося несовпадением мотива и цели; имеющего разделенный характер; гипотеза уподобления у Леонтьева (действия субъекта уподобляются свойствам объекта) / определение объекта через действия, совершаемые по отношению к нему, Жане) (хотя, надо отметить в понимании действия, его структуры между концепциями двух ученых существует и множество различий). Схожи также гипотезы Жане об общей чувствительности, роли чувств в поведении и трактовка чувственной ткани как составляющей сознания у А.Н. Леонтьева. По Леонтьеву: «В явлениях сознания мы обнаруживаем прежде всего чувственную ткань. Эта ткань и образует чувственный состав конкретных образов реальности, актуально воспринимаемой или всплывающей в памяти, относимой к будущему или даже только воображаемой. … Особая функция чувственных образов сознания состоит в том, что они придают реальность сознательной картине мира, открывающейся субъекту. … Чувственные содержания, взятые в системе сознания, не открывают прямо своей функции, субъективно она выражается лишь косвенно – в безотчетном переживании «чувства реальности» [Леонтьев, 1975, с. 133-135]. Жане выделял особую форму патологии, для которой характерно расстройство чувств, определяемых Жане как вторичные действия. Оно часто идет рука об руку с потерей интереса и связано с ощущением серости, нереальности, бесполезности. Это чувство проявляется и в отношении социального мира и самого себя. Чувство нереальности наполняет весь опыт больного. Таким образом, чувство пустоты, связанное с ощущением автоматизма, механистичности, нереальности, искусственности, соответствует расстройствам в эмоциональной сфере, приводящим к переживанию потери чувств (когда расстройства еще больше отягощаются, подавляется, исчезает и это чувство потери чувств). И чувственная ткань сознания у Леонтьева, и чувства как вторичные действия у Жане, придают реальность картине мира.

Несмотря на фактическое отсутствие прямых ссылок, в психологии поведения П. Жане и концепции П.Я. Гальперина очерчивался ряд сходных проблемных областей: оба исходили «из действия как центральной проблемы психической жизни и психологии» [Гальперин, 1998, с. 389], изучали действие в развитии; понимали сознание как «особую форму управления действием субъекта» [Гальперин, 1966, с. 31] / один из регулятивных механизмов поведения (Жане); говорили о значении ориентировки (Гальперин) / фазе отсрочки, ожидания (Жане); стремились исследовать действие в многообразии его форм и проявлений. Одним из наиболее интересных вопросов, волновавших обоих мыслителей, является проблема внутреннего плана. Внутренний план, по Гальперину, образуется с помощью речи. «Перенос в умственный план есть процесс его формирования, а не просто пополнение новым содержанием» [Гальперин, 1966, с. 28]. В процессе интериоризации, образовании внутреннего плана, внешние формы деятельности становятся психическими процессами индивида. Действие сокращается, автоматизируется и становится мыслью об этом действии.

Жане также связывал формирование внутреннего плана со сложными преобразованиями, затрагивающими всю систему поведения, а не только познавательную сферу. Он много размышлял о возможном генезисе этого новообразования. По Жане, первоначально все психические (социальные) феномены были открыты, публичны, но в определенный момент человечество изобрело функцию секрета. Он «имеет принципиальное значение в эволюции психического, в появлении декартовой внутренней мысли» [Janet, 1929, с. 403]. В этом феномене человек обретает собственность, которую у него не отнять, а также «непрозрачность» для другого. Формирование внутреннего плана способствует как объединению, стабилизации личности (благодаря, например, такому психологическому явлению, как интерес, который может определять единство человека в течение нескольких лет), так и обособлению, процессам дифференциации (как раз благодаря интимности мысли, гораздо в большей степени принадлежащей человеку, чем одежда и даже частей тела, обладая характеристикой внутреннего существования). Наиболее важным следствием внутреннего мышления является, по Жане, появление инициативы, обусловливающей поведение человека в зависимости не от внешней стимуляции, исходящей от физического или социального мира, но исходящей от самого человека. Появление внутреннего плана, по Жане, связано с преобразованиями как в организации социального взаимодействия, так и в познавательных и личностных новообразованиях.

Наряду с общими моментами в понимании внутреннего плана Жане и Гальпериным (подчеркивание роли речи, претерпеваемого действием изменения, веса социального фактора в этом процессе), обращают на себя внимание и существенные различия (связанные во многом с позицией, материалом и методом исследования). Чем более сложные формы поведения исследовал Жане, тем больше действовал он скорее как философ, тем больше опирался на мысленный эксперимент, данные, полученные другими исследователями, – методы, имевшиеся в его распоряжении, были недостаточны для экспериментальной проверки выдвинутых Жане интереснейших гипотез. Гальперину же удалось разработать метод планомерного формирования умственных действий, давший возможность генетического анализа столь сложного психического процесса, как формирование внутреннего плана.

Жане начинал исследование личности с изучения внешних объектов. Почему? «Люди – живые существа, но живые существа являются лишь частью более общей системы … объектами мира, не сильно отличающимися от лампы или стола» [Janet, 1929, 69]. Да и отношение к объектам и людям может/могло быть очень сходным. Например, колокол Набатной башни Кремля подвергся опале за то, что им созывали народ на бунт во время чумы 1771 – он был лишен языка. «Маленький ребенок не задается вопросом, существует ли объект вне его или в нем. Он еще не различает внешнее и внутреннее. Первоначально конструирование объекта» [там же, 71]. Внутренний мир не появляется внезапно и ниоткуда, этот феномен проходит долгий путь становления и поддерживается многими другими психологическими изобретениями: поведением секрета, внутреннего мышления, вырастающего, в свою очередь, из внешней дискуссии. То, что мы делаем по отношению к другому, мы применяем и к себе. Мы относимся к себе как к другому [там же]. И то же, что мы говорим другому, чему учим, приводим примеры, всему этому мы учим и себя. Ученик, которого лучше всего учит учитель, это он сам [Janet; 1928]. Это последнее замечание в некотором смысле перекликается с позицией М.М. Бахтина: «Быть – значит быть для другого и через него – для себя» [Бахтин, 1994, с. 186], а также c принципом отраженной субъективности В.А. Петровского. Но все же проблема экстериоризации, «вложения» в другого практически не представлена у Жане, делавшего акцент на роли другого в развитии личности человека, происходящее скорее «через другого», а не «для другого».

Усложнение и изменение отношений форм поведения к себе и другому в контексте эволюции линий индивидуального и социального поведения – это одна из наиболее интересных проблем эволюции личности, схваченных Жане. С появлением «я», «индивидуальности» (в терминах теории Жане) становится закономерен вопрос, действительно ли «все, что мы делаем по отношению к другому, мы применяем и к себе, и относимся к себе так же, как к другому»? Существует множество формул, проводящих демаркационную линию между «я» и «другой». Одни и те же акты (акт прощения, любви, например) различны в отношении другого и себя. Жане характеризовал тело как особый объект. Некоторая аналогия может быть сделана и с «я». Как и в отношении тела, мы практически всегда в себе и с собой. Другой – может уходить и приходить, от него можно уйти. Эти различия обусловливают особенности конструирования «я» и «другого». Не совсем одинаковые схемы человек применяет к себе и к другим. Создание соответствия между поведением, отношением к себе и другим – особый вопрос. Разную оценку приобрели действия в отношении себя и другого. Одним из свидетельств тому является проблемы убийства и самоубийства. Самоубийство – это действие убийства, примененное человеком к самому себе. Но если убийство является уголовным преступлением, то самоубийство теперь не считается таковым. «Соединенное Королевство самым последним из западных стран отменило уголовное преследование за попытку самоубийства – это произошло только в 1961 году, когда «Закон о суициде» давно уже был вопиющим анахронизмом» [Г. Чхартишвили, 1999, с. 221]. Можно предположить, что поведение в отношении себя и другого все больше расходится. Этому способствуют как социальные установки (см. хотя бы «Заповедь» Киплинга), так и собственно психологические процессы, среди которых феномен «непрозрачности», появляющийся с поведением секрета и дальнейшими усовершенствованиями внутреннего плана.

Выделим еще один вопрос, существенный как для Жане, так и для отечественной психологической школы – о роли речи в психическом развитии. У Жане речь является тем средством, которое переструктурирует психику. По замечанию Веера и Валсинера, Выготский совместил идею изначальной функции слова как команды и построения отношения к себе через отношение к другому, и использовал их в объяснении регулирующей функции речи. Подходы Жане и Выготского различны, но объединяет этих ученых стремление к исследованию новых, сложных культурных форм поведения, их преобразования.

Теория Жане содержит множество другие интересных моментов, аналоги которых могут быть найдены в трудах отечественных ученых. Например, разные формы изменения тенденций, выделяемые Жане, перекликаются с выделявшимися А.Н. Северцовым двумя формами прогресса в эволюции – биологического и морфофизиологического («биологический прогресс заключается в изменении образа жизни и положения вида животных в биосфере; морфофизиологический прогресс – в изменении строения и функций тела животных» [цит.: по Асмолов А.Г.; 2001]). Вторые соответствуют «разумным действиям», быстрым изменениям поведения, изобретение новых его способов в ответ на быстрые изменения среды. Иерархическая модель поведения Жане, рассмотрение действия как развивающегося, вовлекающего всегда элемент новизны, открытия, имеет много общего с представлениями Н.А. Бернштейна об уровнях построения движения, о характеристике бессознательности действия в системе других действий, о возрастании степеней свободы действий с их эволюцией.

Характерное сочетание практической работы в клинике и разработки теоретических вопросов, поиск методов исследования поведения, языка его описания отличает работы В.Н. Мясищева и П. Жане. Оба занимались терапией и исследованием неврозов, изучали проблематику истерической потери чувствительности, подчеркивали важность генетического принципа в изучении болезненных форм, роль анамнеза; говорили о влиянии социального фактора в патогенезе невроза [Яковлева А.А.; 2003] Интерес для отечественной психологии в связи с разрабатывающимися в ней проблемами могут иметь представления Жане о регулятивных механизмах психического, детально разработанная концепция действия, его размышления о личности, памяти, убеждениях и многие другие вопросы, получившие отражение в его системе.