Жане начал разрабатывать психологию поведения в 1910 году [Элленбергер, 2001]. Трансформация в системе взглядов не была мгновенной и резкой. Можно гипотетически выделить несколько факторов произошедших изменений. Так, примерно в это же время с приходом Дежерина Жане потерял бoльшую часть своей клинической практики в Сальпетриере. Ограничение собственно практической деятельности могло подтолкнуть его к теоретическому осмыслению уже проделанной работы. Необходимость изменений в психологии Жане почувствовал, однако, значительно раньше, и не последнюю роль здесь сыграла преподавательская деятельность. Жане писал в автобиографическом очерке в 1930 г. о курсе по клинической психологии, прочитанном им в 1896-1897: «Результат был довольно странным: слушателям курс понравился, по крайней мере, они были столь любезны, так сказать, преподаватель же был крайне недоволен собой. Никогда раньше у меня не возникало столь глубокого чувства недостаточности подобного обучения, конвенционального характера и практической пустоты нашей психологии. В то время, начав заменять Рибо в Коллеж де Франс, я получил возможность составить курс по-новому, с новой терминологией. В течение 30 лет в Коллеж де Франс, полагаю, я рассматривал вопросы психологии и психиатрии в большей степени с клинической позиции и с более подходящей терминологией» [Janet, 1930, с. 130]. Должность профессора экспериментальной и сравнительной психологии в Коллеж де Франс предполагала чтение каждый год нового лекционного курса. Подготовка этих занятий, особая ответственность, выпадающая на долю не просто исследователя, но профессора одного из крупнейших учебных заведений, могла оказаться стимулом как для осмысления собственных исследований, так и анализа общих тенденций развития психологической науки в мире, стимулом расширения горизонтов своего собственного знания, соотнесения своей концепции с ведущими теориями других направлений психологии, в том числе психоанализом и бихевиоризмом. Среди причин создания сложной иерархии форм поведения было также «стремление лучше понять различные психические проблемы и сравнить их друг с другом» [Bailey, 1928, p. 223]

Приведем названия некоторых курсов, прочитанных им в Коллеж де Франс: 1909-1910 – Анализ тенденций и закон их развития. 1910-1911 – Психология восприятия. 1911-1912 – Социальные тенденции и речь. 1912-1913 – Элементарные интеллектуальные тенденции. 1913-1914 – Релятивистические интеллектуальные тенденции и поиск истины. 1914-1915 – Рациональные тенденции, вносящие закон в поведение и верования. 1915-1916 – Эргетические тенденции; 1916-1917 – Степени активации тенденций. 1917-1918 – Степени психологической активности. 1918-1920 – Колебания психической активности. 1920-1921 – Стадии психической эволюции (тело, человек, индивид, персонаж, я, персона, субъект, индивидуальность). 1921-1922 – Эволюция морального и религиозного поведения. 1922-1923 – Эволюция памяти и понятие о времени. 1923-1924 – Изучение чувств и их интерпретация с системе анализа движений и вторичных поведенческих актов. 1924-1925 – Изучение социальных чувств (интерес, формы антипатии, ненависть, любовь). 1925-1926 – Психология поведения, степень усложненности и сила тенденций. Психологическая слабость. 1926-1927 – Внутреннее мышление и его расстройства. 1927-1928 – Исследование памяти и понятия времени. 1928-1929 – Эволюция личности. 1929-1930 – Психологическая сила и слабость. 1930-1931 – Расстройства влияния и социальных чувств. 1931-1932 – Элементарный интеллект. 1932-1933 – Психологическое исследование убеждений, верований. 1933-1934 Психическая активность и ее колебания. Стенограммы многих лекций были впоследствии собраны в монографии – таковы, например, труды по памяти, личности, элементарному интеллекту, психической силе и слабости и т.д. («L’evolution de la memoire et de la notion du temps», Paris, 1928; “L’evolution psychologique de la personnalite”, Paris, 1929; “La force et la faiblesse psychologique, 1932 etc).

Психология поведения Жане явилась продуктом размышления о психологии как объективной науке. Эта задача, которую Жане вслед за Рибо и Тэном считал первостепенной уже в ранних работах, предполагала особый метод и подход к исследованию. Тэн стремился изучать исключительные случаи, Рибо ратовал за генетический анализ в изучении форм патологии, развития ребенка, психологии представителя традиционного общества. Жане также искал принцип, через который можно было бы реконструировать функционирование психического, и избрал действие в качестве основного понятия психологии. Психология как объективная наука, с точки зрения Жане, не может руководствоваться фактами и языком описания внутренних процессов, к которому обращался интроспекционизм. «Мы были сбиты с толку психологическими изысканиями философов, поскольку в своих первых работах подходили к исследованию опасным путем, начиная изучение с наиболее сложных проявлений человеческой психики. … Декарт, а за ним и картезианцы, определял психологию как учение о мышлении, мысли, осуществляющейся скрыто от постороннего взгляда, в сознании человека» [Janet, 1928, с. 22]. Для врача, как и для натуралиста, психология представляет собой описание и классификацию поведения человека в разных обстоятельствах, в которых он оказывается, а мышление есть не что иное, как один из видов поведения [Janet, 1920]. Научное психологическое исследование должно рассматривать все психические феномены как действия или разные дериваты действия [Janet, 1919]. Итак, психология определялась Жане как наука о поведении; он выступал за изменение ее предметной области, а также за введения новых психологических средств исследования, новых позиций психологической работы, поддерживающих такое определение.

Принцип действия по праву может считаться основополагающим в психологии поведения Жане. Он был в центре внимания Жане с самого начала его научной карьеры. Первая работа по автоматическим действиям появилась в 1889 году, в 1903 («Навязчивости…»), он сформулировал гипотезу о психическом напряжении. В «Medications…” (1919) , “Dumas…” (1923) Жане разработал теорию активации тенденций, а “Angoisse…” (1926, 1928) описал механизмы эмоциональной регуляции действий, предложил сложную иерархическую модель тенденций. Представления о действии в свете проблемы подсознательного и экономической трактовкой психики были рассмотрены в предыдущей главе. Остановимся теперь на понятии действия в теории поведения. Первым делом Жане стремился выделить собственно психологический аспект действия, которые отличал бы его от перемещения, свойственного и объектам неживой природы (падение листьев, течение потока воды, движение планет). Он подчеркивал, что «перемещение неизменно», «в действиях живого существа же есть постоянное преобразование, новизна, открытие» [Janet, 1928, 25]. Действие существует в развитии.

Говоря о действии, Жане начинал на шаг раньше: с того, без чего оно невозможно – с тенденции, которая, реализуясь, порождает действие. Жане определял ее как склонность, предрасположенность организма к выполнению некоторого действия (Medications psychologique, 1919, I, p. 208; Medecine, 1924, p. 208; Angoisse, 1928, II, pp. 178, 588), а человеческую психику – как совокупность тенденций. Некоторые тенденции имеются уже у новорожденного, большинство же приобретается при жизни. Они образуют иерархическую структуру. Различная степень психического напряжения соответствует тем формам активности, которые будут принимать тенденции. Не все тенденции активированы в каждый отдельный момент. Многие существуют в латентном состоянии, покидая которое, реализуются в разнообразных действиях. На низших стадиях тенденции, активированные стимулом, разряжаются полностью (конвульсии во время эпилептического припадка прекращаются, когда больной уже полностью истощен). В случае более сложных форм активности разрядка может быть отсроченной. Некоторые виды поведения (высшие) требуют одновременного сочетания нескольких тенденций.

Образовавшись, тенденции могут сохраняться более или менее долго в зависимости от степени их устойчивости и соответствия среде. Помимо процесса сохранения уже имеющихся тенденций, принципиальное значение имеет приобретение новых. Новые тенденции требуют много времени, сил и высокого уровня психического напряжения. При большинстве неврозов приобретение новых тенденций становится затруднительным или даже невозможным. По мере продвижения вверх по иерархической лестнице, тенденции становятся более гибкими, многофункциональными, но они также более хрупкими и чувствительными к понижению психического напряжения, и могут исчезать при некоторых болезнях.

Уровень активации находится в соответствии с порядком в иерархической системе тенденций. Элементарные – быстро и легко активизируются и полностью разворачиваются без особых затруднений. Также легко активизируются часто используемые тенденции. Жане выделял несколько уровней активации тенденций (1926): латентной, напряжения, желания и завершения. Дефицитарность психической активности на этих стадиях приводит к общей дефицитарности действия. Неполная активация и, как следствие, неполноценное действие возможно в нескольких случаях: 1) слабая стимуляция, 2) слишком много внешних препятствий, 3) низкое психическое напряжение, 4) недостаточная психическая сила.

Тенденция, стремящаяся к активации, сталкивается с оппозицией со стороны других тенденций. Победа остается за сильнейшей и приводит к реорганизации прежнего единства психики. Борьба тенденций может быть довольно длительной и приводить к огромным затратам сил, если отсутствует достаточно высокий уровень психического напряжения, необходимый для принятия решения. Сила одних тенденций может переходить к другим. Это очень важный момент. По Жане, можно говорить о канализации силы тенденций, когда высшие активируются за счет менее организованных низших. Это отведение силы образует два направления: первичный акт может захватывать в свое распоряжение силу тенденции, активирующейся впоследствии. Во втором случае имеет место обратное соотношение: сила первичного акта ослабляется и переводится в пользу другой тенденции. Уровень психического напряжения и активации тенденции имеют значение в явлении дренажа: тенденции, чей уровень психического напряжения высок, подчиняют низшие, а тенденции, сильно активированные, – только что «пробудившиеся». Эти механизмы подобны в некоторой степени известному защитному механизму, описанному в психоанализе, – сублимации.

Жане выделял несколько путей изменения тенденций: 1) генетический (касается древних, хорошо организованных тенденций, запечатленных в генотипе клетки), 2) имитация (делает возможным более быстрое изменение), 3) дальнейшее усложнение связано с появлением языка, 4) и, наконец, появляется обучение, столь важное в человеческой культуре, предполагающее организацию сложных действий, построение систем, логических правил, необходимых для сообщения того или иного действия другому.

Действия. Итак, при активизации тенденция разрешается действием. Оно может производиться и без зримых движений, быть внутренними (к таковым относится, например, сознание, сложные интеллектуальные действия, чувства).

Стимуляция является интегральной частью действия, вызывает его при условии наличия соответствующей тенденции. Она может осуществляться на разных уровнях и включает разнообразные явления внешнего (в том числе и социального) мира и нашей собственной психики. В простых случаях действие прекращается при угасании стимуляции, но в случаях более сложного поведения оно может продолжаться, а также прерываться при все еще длящейся стимуляции. Стимуляция может не приводить к реакции вследствие механизма торможения. Сложные действия могут быть вызваны широким кругом стимульных воздействий. В осуществлении действия большую роль играют также внешние препятствия и условия, необходимые для его осуществления, в частности, социальные, интеллектуальные (выполнение действия предполагает учет множества вещей, рефлексию протекания действия, оценку его успешности и т.д.).

Действия направлены на достижение цели (цель – довольно позднее образование в эволюционном плане, знаменующее связь речи и действия), осуществляются в пространстве и во времени и имеют, соответственно, пространственные и временные характеристики. Жане особенно выделял фактор длительности действия и темпа его осуществления. Длительность связана с возможностью усилия, являющегося важным средством продления действия. Темповая характеристика, как и фактор длительности, отлична у разных людей и очень чувствительна к изменению функционального состояния. На нее оказывают влияния и внешние обстоятельства: недостаток времени изменяет не только темп, но и саму структуру действия: если вы располагаете свободным временем, вы неспешно идете к месту назначения, когда же времени в обрез, вы переходите с шага на бег, или вовсе берете такси. Помимо этих характеристик (количественных), необходимо учитывать место действия в иерархии, его сложность (качественная характеристика). Количественные характеристики действия (длительность, темп, сила) находятся в соответствии с энергетическим зарядом соответствующих тенденций; качественные же соотносятся с уровнем психического напряжения. Жане и в психологии поведения прибегал к энергетическим концептам (сила, напряжение), хотя они уже не были в центре внимания.

Как и в случае тенденций, новое действие требует большого количества энергии. Повторение уменьшает эти затраты и может переводить действие на автоматический уровень. Новые действия обычно содержат древнюю часть, схожую с имеющимися уже формами, и новую – психологическое изобретение, требующее большого вложения сил. Чем сложнее действие, тем больше его адаптивность, определяемая Жане через характеристики готовности к изменению и усовершенствованию. Это свойство отвечает за преобразование действия, оказавшегося малоэффективным в новой ситуации. Чем выше уровень действия в иерархии, тем больше его адаптивная возможность, но и тем больше первоначальные энергетические затраты, необходимые для его реализации.

Действие представляет собой реакцию живого существа на различные свойства окружающего мира, эта реакция производит в мире более или менее значительные изменения. От эффективности форм поведения зависит их ценность. Эффективность определяется силой движений, дающих возможность переместить объект, поднять груз, их скоростью, продолжительностью движений – это измеримые параметры, выражающие силу живого существа. Эффективность, по Жане, также связана с напряжением, подобно тому, как мощь водопада зависит не только от количества воды, но и от ее напора. Напряжение действия концентрирует силу и позволяет достичь большей эффективности при меньшей силе. Ценность и характеристики действия различны в зависимости от его психического напряжения. Жане приводил сравнение управления небольшой деревенской лавкой и парижским универмагом, командование взводом и армией. Вторые операции представляют собой не просто увеличение первых, но и являются качественно новыми (функции командующего армией иные, чем у сержанта, у него другие средства и полномочия). То же и в области психических действий: экспериментирующее поведение, принимающее в расчет воспоминания о прошлом, предвосхищения будущего, представляет собой нечто иное по сравнению с простым рефлексом; и если экспериментирующее поведение оказывается чрезвычайно эффективным, то это происходит не потому, что оно является тысячи и тысячи раз повторенным рефлексом, подчеркивал Жане. Наиболее общий и наиболее очевидный критерий степени напряжения действия, по мнению Жане, должен быть выведен с учетом эволюционных данных. Действия, так же как и сами живые существа, совершенствуются с течением времени, и так же, как существует эволюция растений и животных, существует и эволюция форм поведения. Примитивные акты просты и обладают небольшим напряжением, и для достижения какой бы то ни было эффективности действия необходимо приложить большую силу. Когда один акт на эволюционной шкале непосредственно следует за другим, есть основания ждать, что он будет более совершенным. Но так бывает не всегда, ибо встречаются регрессии, и надо уметь показать, как новый акт вытекает из непосредственно предшествующих ему, что он добавляет к ним определенные усовершенствования, привносит новое структурирование их. Это приводит Жане к выводу, что психология поведения должна быть психологией генетической по преимуществу.

В 1926 году Жане представил иерархическую эволюционную систему тенденций и связанных с ними действий, имеющую несколько уровней. Жане выделял три большие группы тенденций. Первую образуют низшие тенденции (рефлекторные, перцептивные, социально-персональные и элементарно-интеллектуальные); они неспецифичны для человека, ими обладают и животные. Эти тенденции составляют основу более сложных психологических структур и, как, например, в случае автоматизмов в ранних работах, могут превалировать при дисфункции более высоких уровней. Над ними надстраиваются средняя группа, имеющая более позднее происхождение и специфичная для человека (непосредственные и рефлексивные верования); и высшая, отражающая более сложный уровень развития действия (эргетические, экспериментальные и прогрессивные тенденции).

1) Рефлекторный уровень. Под рефлексами Жане понимал эксплозивные акты, начинающиеся только, когда стимуляция достигает определенного уровня и развертывающиеся до полной разрядки тенденции. Рефлекс не может быть остановлен на какой-то фазе своего развития, организм не может удержаться от реакции, когда предъявлен вызывающий ее стимул. На этой стадии появляются реакции приближения и удаления, реакции, вызываемые введением объекта. Рефлекторные движения могут соединяться в цепочки. Они образуют фиксированные паттерны поведения, которые организм не может изменить. Мы встречаем их у низших животных, у человека в эмбриональном состоянии. Взрослый человек тоже обнаруживает рефлексы, но этот уровень находится у него под влиянием более высоких уровней. При сильно выраженном снижении психического напряжения может наблюдаться регрессия к этой стадии.

2) Стадия перцептивных действий. Одной из возможностей усовершенствования рефлекса является его адаптация во времени. Рефлекс, несмотря на свой эксплозивный характер, совершается во времени. Если условия меняются со временем, действие не достигает цели. Вероятно, простейший способ разрешения этой трудности является ступенчатый рефлекс. Существует другая серия актов. В отличие от простых рефлексов они обладают общим направлением, продолжающийся стимул, определяющий серию последовательных движений. Действия этой стадии (В) отличаются от рефлексов (А) и их последовательностей (Б); первый же стимул создает систему, подобную серии рефлекторных актов. Они выступают в виде ансамблей, совокупностей; этот обобщенный акт получил название перцептивного акта, или схемы (термин R. D’Allones; Janet, 1929) (восприятие кресла – есть перцептивная схема движений, которые надо совершить, чтобы сесть в него [Элленбергер, 2001]). Таковым является поведение засады – акт кошки, наблюдающей за мышиной норкой. Множество форм поведения являются усложнением этого простого действия. Первичная стимуляция дает начало действию, которое остается в состоянии напряжения, отсрочки. Фаза напряжения, отсрочки становится отправной пунктом для развития многих психических функций (памяти, рефлексивных действий и т.д.). Хищник выслеживает свою добычу; он уже чует ее, видит, но затаивается, пока добыча не приблизится. Два столь существенных аспекта действия как восприятие и движения разделяются, появляется интервал, заполняющийся особым актом, ожиданием. Разделение фаз действия привносит простейшее временное ощущение и возможность функционирования тенденции на латентном уровне (удержание активации без мгновенной разрядки). Отсроченные действия имеют множество преимуществ. Они делают возможным концентрацию всех органов чувств; животное смотрит в одном направлении, его глаза открыты; это начало внимания. Другим преимуществом является усовершенствование результирующего движения. Если рефлекс характеризуется полной разрядкой силы, то в случае отсроченного действия появляется возможность накопления силы, мобилизации силы. Можно выделить 4 группы реакций : 1) преследование или бегство, являющиеся усложнением поведения захвата и спасения. 2) Объективные действия, действия в отношении объекта. С психологической точки зрения, объект изначально не имеет свойств, но конструируется постепенно в ходе действий в отношении его. Первые характеристики объекта – это определенные схемы поведения. Восприятие объекта – это схема нашего поведения в отношении его. Особым объектом является собственное тело, отправной пункт для постижения инвариантности во внешнем ми¬ре [Роговин, 1969] . 3) Третью группу составляют действия в отношении сложных объектов, которые могут описываться как ситуации. Перцептивные действия вызываются сложными целостными внешними объектами, имеющими биологическое значение. 4) В четвертую группу входят желания.

3) Социально-персональные действия. С развитием психического появляются новые тенденции. И в первую очередь – социальное поведение, направленное на другого. Социальные тенденции и индивидуальные развиваются параллельно. Индивид приспосабливает свои действия к действиям другого. Социальное поведение выражается сначала в действиях подражания, помощи, усложнении сексуальных тенденций. Они в значительной мере расширяют приспособительные возможности организма и дают начало актам подчинения, сочувствия, сотрудничества, а также ненависти и борьбы. Возникает приспособление своих действий к действиям социального другого, что ведет к появлению двусоставных действий (actes doubles), таких как подражание, командование, подчинение, на которых и строится все усложняющееся поведение человека, и которые приобретают главную роль уже на следующей стадии. Вместе с совершенствованием взаимодействия с социумом происходит и усложнение внутри-индивидуальных связей и процессов, появляется возможность влияния на ход собственных действий, совершенствуется восприятие собственного тела: осуществляется не только социализация, но и индивидуализация. Эти способности дают начало развитию регулятивных механизмов – чувств и сознания, а также эгоистических тенденций, стремлению занять определенное место в обществе и т.д. Развитие социальных форм взаимодействия влечет усложнение самой структуры действия. Жане прослеживает эти изменения в актах имитации, приказе, командовании, имеющих принципиальное значение для появления речи и дальнейшего развития, совершенствования действия. Что такое приказ? Это усовершенствование имитации, процесса, получившего большое развитие в животном мире. Имитация происходит в процессе действия, а не после его завершения. Так, животное, следующее за вожаком во время охоты или опасности, делает это незамедлительно, как только вожак начинает действие. Поведение вожака является пусковым моментом для другой особи. Схема акта командования сложнее, поскольку здесь происходит разделение поведенческих линий вождя и члена племени. Они не совпадают. Вождь может лишь дать команду к началу, а сам оставаться на своем месте, не совершать действия в развернутом физическом плане. Изменяется не только начальный компонент, но и этап завершения, он преображается в церемонию триумфа. Так, Триумфальная Арка – жест завершения, он развивается и имеет огромную значимость в культуре. Идет работа по выделению действия, его оформлению, очерчиванию его границ, определению области приложения и внешних связей. Такие психологические изобретения, как приказ, командование и т.д. преобразуют действие и дают начало новым психологическим феноменам.

4) Стадия элементарных интеллектуальных действий. Жане называл ее terra incognitа в психологии. Он с интересом следил за исследованиями Келлера по интеллекту шимпанзе. Результаты размышлений на эту тему собраны в работе «L’intelligence avant le langage”(1936). Эта стадия характеризуется появлением новых интеллектуальных объектов, отличных от возникающих на перцептивной стадии естественных объектов. Улица, портрет, инструмент, слово и т.д. – человек сам создает и определяет многие аспекты этих объектов, а впоследствии объект диктует некоторую форму поведения по отношения к нему. Излюбленный пример Жане – корзина яблок. В качестве перцептивных объектов и корзина, и яблоко очень хорошо знакомы уже животным: яблоко округлое, съедобное, удобно и легко переносимо, корзина напротив, несъедобна, больше по размеру и т.д. – каждый из этих объектов выступает в своих более или менее сложных свойствах. Вслед за Жане представим примитивного человека, который видит яблоню, полную спелых плодов. Его оголодавшее племя находится довольно далеко. Человек хочет принести как можно больше яблок как можно быстрее. На стадии элементарного интеллекта он способен на сочетание двух различных линий поведения – по отношению к корзине и к яблокам – он наполняет корзину плодами, переносит ее, а затем опустошает корзину. Синтез двух поведенческих линий открывает новые возможности, создает новый, искусственный объект – корзинку с яблоками. В недрах этой группы тенденций зарождается речь, по сути своей, также являющаяся искусственным объектом. В ее основе лежит акт командования, начало которого в свою очередь составляет противоречие между сильным желанием осуществить некоторое действие и невозможностью сделать это в одиночку. Поведение человека, говорящего и воспринимающего слово происходит от действий командования и повиновения, которые мы находим уже у животных. Язык, речь оказались теми психологическими изобретениями, которые привели к реконструкции поведения, появлению многих новых процессов.

5) Пятая и шестая группа тенденций относятся Жане к среднему уровню, характерному только для человека. Речь, появившись, все прочнее и многообразнее входит в поведение человека, начинающего применять ее не только по отношению к другим, но и к себе. Внутренняя речь (предмет особых размышлений Жане, оформившихся в работе «La pensee interieure et ses trouble”, 1927) является, по мнению Жане, началом мышления. Жане выделял два типа поведения: телесное и речевое (так, можно идти, а можно говорить «я иду») . Огромное множество психологических операций направлено на установление соответствия между этими двумя формами действия. Средствами такой связи служат, в частности, убеждения, верования. Анализ верований является одной из наиболее интересных частей теории Жане. Верования, принявшее вербальную форму, – это обещание выполнить действие, осуществить перевод из вербальной формы в действие. «Ситуация проста, когда речь идет о настоящем моменте. Так, если я говорю, что думаю, что в Женеве есть озеро, я выказываю готовность дойти до него, не покидая Женевы, и мое убеждение верно, поскольку я смогу выполнить это действие. Когда же речь идет о прошлом, проблема усложняется. Когда я говорю, что присутствовал вместе с мсье Клапаредом на конгрессе в Лондоне прошлым августом, – какое обещание содержит это утверждение? Конгресса уже нет, он уже прошел, мы не сможем так просто это проверить. У нас пока нет машины времени. Но, когда я говорю о конгрессе, я обещаю вам придерживаться определенной манеры, попытаться передать события без изменения, со всеми возможными свидетельствами, фактами. Так что, если я скажу, что конференция заканчивалась бал-маскарадом, на который все женщины пришли в синих и зеленых париках… – я уже вижу возмущение мсье Клапареда, так что лучше не буду продолжать» [Janet, 1924, с. 17].
Сперва слово неразрывно связано с действием (на ранних стадиях развития и при регрессе этот феномен ярко виден), но со временем они все больше расходятся. Слово уже не привязано к единственному, индивидуальному действию, но к группе действий. С появлением рассказа, памяти язык обретает еще большую независимость. Эта независимость выражается, в частности, в явлении необоснованной, не соотнесенной с реальностью речи. Она характерна для детей 3-6 лет, а у взрослых выражается в игре слов, встречается в случаях патологии.
Многие психические процессы берут начало из обращения речи на самого себя. Таково, например, обещание, клятва, обязательства, являющиеся отправным пункт для утверждения, снова объединяющего действия и слова через волю или веру. Утверждение – это как бы обещание выполнить действие. Воля есть уверение к немедленному, непосредственному действию, переходу вербального действия в реальное: я волею (хочу) идти и иду. (Показателен в этом смысле генезис формы образования будущего времени в английском языке: использовавшееся ранее I will to go… (я волею пойти) преобразовалось в I will go… (я пойду).) В вере немедленное осуществление действия невозможно; она представляет объявление и подготовку действия, его выражение в вербальной форме. Команды, даваемые человеком самому себе, являются мостиком, соединяющим веру и действие. Одной из основных черт этой стадии является утверждающие верования (assertive croyance) – убеждение, согласующееся скорее с чувством, чем с фактами, часто противоречивое или даже абсурдное. На этой стадии человек верит в то, чего хочет, чего боится, что воображает себе. Эти созданные верой и волей объекты, затрагивая сильные тенденции, вызывают бурные реакции. Они часты у детей определенного возраста в условиях внушения, иногда у взрослых при соответствующих обстоятельствах. Представление человека о мире принимает форму утверждающего убеждения: как перцептивное поведение создавало объекты, так и здесь создаются существа, которым имя (название) и вера придают большую стабильность и устойчивость по сравнению просто с объектами. Нечто существует, когда мы об этом думаем. Никакие рациональные аргументы, никакие уверения, опыт не могут поколебать эти верования. Существование на стадии непосредственных убеждений, в дальнейшем переходит в реальность на рефлексивной стадии, истину – на рациональной и факт – на экспериментальной [Janet, 1926, с. 262, с. 389]. В этот момент человек развивается как персонаж, которому свойственны установки и роли. Персонаж – индивид, действующий согласно созданной им самим картине и представляющий персонаж другим людям, которым также приписывает роли. Персонаж внушаем и пластичен.
Убеждение, вера является важнейшим актом, связанным с будущим. Оно объявляет и подготавливает действие. Можно выделить две фазы убеждения: вербальное выражение и моторное воплощение. Так, иметь политическое убеждение значит голосовать за определенную партию, поддерживать конкретных политических лидеров. Убеждения дают нам возможность регулировать собственное поведение, опираясь на то, что существует, но чего в данный момент нет в восприятии, делает возможным действие по отношению к невидимому и посредством невидимого. Эти акты позволяют расширить перспективу наших действий далеко за круг настоящего, подготавливают события будущего, упрощает их реализацию. Вера, убеждения многократно увеличивают нашу активность. В основе всей цивилизации, по Жане, мы находим могущественные формулы веры. <>brУтверждающие верования базируются на чувствах, не принимая во внимание ни факты, ни аргументы, ни альтернативные мнения. Credo, quia absurdum Тертуллиана – возможно, в какой-то степени является порождением именно этого уровня. В механизмах непосредственных верований же, вероятно, кроятся описанные Л. Леви-Брюлем особенности мышления и представлений первобытных людей. Человека, на них основывающегося, невозможно переубедить. Но, с другой стороны, как только меняется эмоциональная база, сами эти убеждения перевоплощаются с поразительной быстротой. Эта область психического подвержена ошибкам и иллюзиям. Непосредственные убеждения вносят свой вклад в генезис галлюцинаций при истерии (истерия, во многом является, по Жане, болезнью убеждения), психастеник, несмотря на усилия, с огромным трудом формирует убеждения, а параноик испытывает трудности их объективации и субъективации. К этой группе убеждений относится и внушение, в ранних работах рассматриваемое в связи с автоматическими процессами. И в более поздних работах основание внушений Жане видел в процессах, происходящих на стадии непосредственных убеждений [Janet, 1926, 1928, 1932]. Размышления Жане относительно этой группы верований могут быть особенно интересны сегодня. Можно предположить, что такие феномены, как фанатизм имеют непосредственную связь с такого рода убеждениями. Некоторые схожие черты имеют также автоматические мысли, с которыми столь серьезно работает когнитивная психотерапия [А. Бек; 1996].

6) Стадия рефлексивных действий. Жане придавал огромное значение развитию рефлексии. Именно рефлексия является средством, способным исправить ошибки непосредственных убеждений. Он даже замечал, что «цивилизация есть не что иное, как развитие рефлексии» [цит.: Schwartz, 1955]. Через рефлексию мы придаем единство нашему опыту [Mayo, 1951, с. 106]. Становление рефлексии происходит в социальном процессе – дискуссии между несколькими индивидами, в которой сталкиваются взгляды и убеждения. Внутренняя мысль есть разговор с самим собой. Все, что мы делаем по отношению к другому, мы применяем и к себе. Коллективный диалог, дискуссия приводит к появлению внутренней дискуссии, в которой выделяется несколько фаз: 1) сомнение (очень тонкая операция, легко вызывающая трудности при неврозах и психозах; представляет собой приостановку утверждения), 2) обдумывание, борьба между тенденциями и аргументами, 3) принятие решения. Пиаже так характеризовал эти представления Жане: «П. Жане не раз настаивал на психологическом происхождении размышления. Размышление есть акт, с помощью которого мы объясняем наши различные тенденции и верования подобно тому, как разговор и социальный обмен объединяют индивидуальные мнения, уделяя каждому свое и извлекая нечто среднее. Таким образом, спор является нервом проверки: логическое рассуждение есть спор с самим собой, спор, воспроизводящий внутренние черты настоящего спора» [Пиаже, 1999, с. 350]. Появление акта принятия решения изменяет предшествующую форму воли и веры. Рефлексивные действия и убеждения не достигают еще логического уровня. Тем не менее, они предполагают последовательные, согласованные знания внешнего объекта и самого себя. Представление о мире принимает форму совокупности рефлексивных убеждений, которая определяется Жане как reel reflechi (рефлексивная реальность). На этом уровне мы имеем последовательную, согласующуюся память, акты сознательной воли и дальнейшее развитие индивида в форме рефлексивного “я”, которое, в отличие от персонажа, предполагает временную организацию личности и общую биографию. К патологиям этого уровня относятся потеря чувства реальности, тревожность по отношению к настоящему, расстройства воли (абулия).
Недостаточность рефлексивного поведения, однако, очевидна, если рассматривать не только решения, но и их реализацию. Алкоголик твердо решает бросить пить, но уже через два часа его замечают в кабаке. Трудности воли распространяются не столько на акт принятия решения, сколько на его осуществление. Жане объясняет несоответствие слова действию различием между формой существования мотива во время размышления и в момент реализации решения. В первом случае тенденции активированы не полностью. Они лишь выражаются словом, сила которого пропорциональна представляемой ими тенденции. Решение, знаменующее победу той или иной вербальной формулы, приводит к сокращению полномочий других формул. Но в момент осуществления решения ситуация изменяется: происходит борьба не просто между вербальными формулами, но самими реально активированными тенденциями во всей полноте их сил, так что нет ничего удивительного, что победившей вербальной формулы оказывается недостаточно. «Ассамблея, представленная всеми нациями, единогласно принимает решение. Значит ли это, что Содружество Наций немедленно ему подчинится? Увы… Один политический деятель сказал мне недавно: «Содружество Наций ничего не добьется, поскольку забывает о главном. Недостаточно, чтобы решение было поддержано представителями, необходимо, чтобы оно выполнялось народами, их делегировавшими. А для этого нужна жандармерия, про нее же забывают». … Есть люди, выполняющие свои рефлексивные решения: у них есть та самая жандармерия, которой недостает другим» [Janet, 1926, с. 228]. Речь идет об особых функциях, добавляющих силу вербальным формулам. Жане связывает их с эргетическими тенденциями.

7) Рациональная эргетическая стадия. Это первая стадия высшего уровня. Она не свойственна ни животным, ни примитиву, ни ребенку и очень чувствительна в случаях патологии; представляет собой гораздо более сложный и редкий феномен, чем это принято думать. Работа предполагает определенное распределение сил. Формируется особый, свойственный данной тенденции резервуар энергии. Человек на этом уровне выполняет свои обещания и решения даже в том случае, если не получает от этого удовольствия. Жане здесь согласен с Кантом: мораль заключается в исполнении своего долга не из соображений удовольствия или выгоды, но просто, поскольку это есть долг. Ни социальное принуждение, ни страх, ни выгода и вытекающие из них действия не являются формами морального поведения. Мораль появляется там, где существует «чистое долженствование». Здесь огромную роль играют такие психические функции, как произвольное внимание, терпение, ожидания, инициатива, упорство, согласованность жизни, действия и характера. Человек познается по тому, насколько он может преодолевать трудности. На этом этапе вместе с правилами нравственными появляются также логические правила, которым необходимо подчиняться, чтобы не войти в противоречие с окружением и самим собой. Труд изменяет и нашу картину мира: к рефлексивным убеждениям присоединяется подчинение общим правилам, становящимся явными, эксплицитными. Основные опасности этого уровня кроятся в догматизме, педантичности, опоре на ригидные принципы, а не на опыт.

8) Стадия экспериментальных действий. На этой стадии опыт не просто принимается в расчет, но вся деятельность подчинена фактам. Исследование объектов дает начало экспериментированию. Огромную роль здесь играет память, поскольку одним из проявлений этой стадии является использование опыта для будущих действий. Мы едим определенный сорт яблока и плохо себя чувствуем после этого. В следующий раз мы говорим себе «не стоит его есть». Так, память становится «средством сознательного использования прошлого опыта». Здесь – начало науки. Относительное приходит на смену абсолютному. Добродетельное поведение, сила характера, принятие объективной истины характерны для человека на этой стадии развития.

9) Стадия прогрессивных действий. Несомненно, прогресс и эволюция осуществляются на всех стадиях, но, в большинстве случаев, – путем проб и ошибок, непроизвольно. Стадия же прогрессивных действий характеризуется осознанием свободы, прогресса, эволюции, имеющих место, несмотря на детерминизм. На этом уровне человек достигает психологической зрелости, выраженной индивидуальности и признает индивидуальность другого. На этой же стадии бурно развивается поведение по отношению ко времени. Жане поэтически замечается, что растения ограничиваются ростом в пространстве, движения животных постепенно преодолевали его. Поведение по отношению ко времени – явление гораздо более позднее, нежели в отношении пространства. Мы все еще растем во времени, подобно тому, как растения в пространстве. Эволюция не закончена, и «человеческое действие», – говорит Жане, – «всегда было и будет источником чуда» [Janet, 1926, с.233]. Эта стадия отражает открытость человека по отношению к миру, к будущему, к изменениям.

Язык, чувства, память, восприятие, мышление и другие психические процессы связаны с действием: язык, поскольку он первоначально являет команду выполнить то или иное действие, память есть отложенное действие. С действием связаны и чувства. Жане называл их вторичными действиями. Четырьмя основными, по Жане, являются чувство усилия, связанное с интенсификацией действия, чувство утомления – с ограничением действия, чувство тревоги, беспокойства, обусловленное страхом действия, и чувство удовлетворения окончанием действия, обусловленное возможностью свободного расходования психической энергии, произвольного направления действия. Чувства появляются из действий (как «потомки» проприоцептивных рефлексов), в связи с действием и отражают его развертывание, регулируют состояние организма как энергетической системы . Так, необходимы первоначально серьезные затраты для того, чтобы начать действие. В процессе действия также возможны трудности, обусловленные как внешними препятствиями, так и внутренними (наша собственная неудовлетворенность, нехватка сил, умственных возможностей). Если внешнее сопротивление, с которым сталкивается действие, оказывается слишком сильным, а наши возможности недостаточными, чтобы найти нужные ходы, развертывание действия затрудняется. И все-таки некоторое сопротивление необходимо: «… мы наивно мечтаем о легких действиях, протекающих без всякого сопротивления … но наши наблюдения ставят нас перед вопросом: если нет никакого сопротивления, что происходит? Мы ничего не делаем! Именно сопротивление толкает нас на действие» [Janet, 1932, с.36. цит.: Schwartz, 1955]. Сопротивление запускает механизмы регуляции. Усилие возникает при его появлении и уменьшается при его устранении. Усилие обогащает действие как с количественной точки зрения (длительность, темп выполнения, возможность повторения отдельных элементов), так и с качественной (движения становятся более точными и совершенными). Усилие, как и другие вторичные действия, появляется на социально-персональной стадии и достигает кульминации развития на эргетической. Усилие напрямую связано со многими чувствами, особенно с чувством интереса. Интерес может расти, уменьшаться или вовсе исчезать, в зависимости от интенсивности усилия, которое необходимо приложить для осуществления действия. К интересу присоединяется и столь важное для Жане чувство реальности. Объекты, на которые направлено действие, которые связаны с его целью, небезразличны и реальны. Чувство интереса, происшедшее от усилия, дает начало желанию. Усилие преобразует примитивную потребность в желание, являющееся второй фазой активации действия.

Второй регулятивный механизм – усталость. Исток усталости тот же, что и усилия. Она начинает действовать, когда обстоятельства осуществления действия существенно усложняются. «Так, например, представьте себе, что вы отправились в горы. Поначалу все идет прекрасно, но со временем продвигаться становится все сложнее, болят ноги, не хватает воздуха; вы предпринимаете усилие и продолжаете восхождение. Но вот становится невмоготу, и вы решаете передохнуть. Вот она работа механизмов усилия и усталости, а точнее, реакции отдыха» [цит.: Schwartz, 1955, с. 98]. При этом первичное действие может приостанавливаться, не переходя в латентное состояние, а может и продолжаться, но с меньшей силой и интенсивностью. Эти состояния связаны не только с уменьшением энергетических затрат, но с понижением психического напряжения (от довольно небольшого до существенного, как, например, в состоянии сна).

Но вот действие завершено. Достигнута ли цель? Эффективно ли действие? Произошли ли желаемые изменения? Утвердительные ответы приводят к ощущению успеха. Впрочем, оценка успешности или неуспешности имеет значительные индивидуальные вариации. Обычно констатация успешности или неудачи вызывает прекращение действия и появление особых поведенческих реакций триумфа или поражения, знаменующих его полное окончание, в отличие от усталости, связанной с прерыванием действия. Когда действие завершается достижением успеха, мобилизованные для него силы высвобождаются, что ставит вопрос их разрядки и дальнейшего вложения. Часто неиспользованные силы разряжаются реакцией смеха, неутилитарными действиями. Другой возможностью является использование свободных сил на другие нужды организма. Наличие свободных сил также позволяет поддержать слабые тенденции и, приводя их в действие, достичь нового, более высокого уровня функционирования. При чувстве радости реакция триумфа соединяется с понятием личности. По Жане, чувство радости играет важную роль в высших психологических процессах; с ним ассоциируются чувство личной свободы, настоящего, полноты бытия. Но реакция триумфа может быть преждевременной, что приводит к мегаломании, ложному оптимизму, не соответствующему реальному положению вещей. Триумф с его радостью и приподнятым настроением не доступен при некоторых формах астении и при травматических воспоминаниях.

Реакция неуспеха, как и реакция триумфа, связана с полной остановкой действия. Примитивная реакция на неудачу, уклонение, не имеет аффективного подтекста. Чувство, отвечающее ситуации поражения, появляется лишь на социально – персональной стадии. У примитивных существ боль (douleur) – есть лишь реакция ухода, физическая и моментальная. Страдание представляет собой уже нечто большее, чем боль, оно состоит в уклонении, сочетающемся с реакцией неуспеха; оно психологично и имеет длительность. Чувство, характеризующее данную стадию разворачивания действия, – тревога (angoisse). «Тревога всегда сопровождает реакцию поражения, неудачи … и может быть более или менее интенсивной в зависимости от значимости прерванного реакцией неуспеха действия» [Janet, 1926, 357]. Завершение, прекращение действия может также вызывать трудности. В случае травматических воспоминаний, навязчивых состояний человек не может закончить действие, он тянет его снова и снова, доводя себя до полного истощения. Завершение действия может оказаться несвоевременным, осуществляться на стадии напряжения или желания. А в ситуации меланхолии, когда больной заранее знает, что слишком слаб, чтобы вынести всю сложность действия, часто чувство неуспеха становится привычным и приводит к перманентной тревоге.

К описанным 4 эмоциональным состояниям, соответствующим 4 регуляторам, Жане добавлял и другие два – спокойствия и пустоты. Длительность этих состояний может быть различна. Чувство пустоты соответствует понижению сил, напряжения и появляется в начале меланхолии и психастении, а также является элементом шизофрении. Состояние пустоты часто связано с потерей интереса. Несмотря на сохранность первичного действия, сенсорной чувствительности, памяти, теряется вкус к действию, исчезают вторичные реакции. Состояние спокойствия напротив характеризует высокий уровень психического равновесия, с ведущей ролью более сложных регуляторов, нежели чувства.

Жане различал чувства и эмоции (шоковые эмоции), обладающие дезорганизующим характером. «Кроме усилия, усталости, печали и радости существует и другой ряд феноменов, также оказывающих влияние на действие, но гораздо хуже поддающиеся контролю, … в значительно меньшей степени представленные в сознании и вызывающие дезорганизацию» [Janet, 1928а, с. 449], – так Жане характеризует эмоции. Их действие Жане связывает с трудностью адаптации к ситуации. Эмоции приводят к полной трансформации поведения (при сильных эмоциях) или к отсрочке действия (при более слабых). Она появляется вслед за восприятием некоторого происшествия, некоторой цепочки событий, в которую оказывается вовлечен человек и с которой он не может справиться. Эмоции зачастую приводят к исчезновению первичного действия и замене его на более элементарные реакции. Охваченный же эмоцией, человек впадает в ступор, засыпает, бьется в истерике, производит множество бесполезных движений – здесь мы сталкиваемся с подавлением актов адаптации, любых ее попыток, диффузной активностью всего организма. Чувства могут усиливать, временно затормаживать или останавливать определенное первичное действие. Другие действия разворачиваются в своем нормальном режиме. Эмоция же распространяет свое влияние практически на весь организм. Она представляет собой «существенное изменение уровня психического, приводящая не только к потере синтетической функции и сведению к автоматическим формам поведения, что ярко видно в случаях истерии, но и к подавлению высших форм поведения и снижению психического напряжения до уровня низших реакций» [Janet, Obsessions, I, p. 523: цит.: Janet, 1928а]. К такого рода реакциям относятся конвульсивные движения, изменения дыхания и других висцеральных функций. Как особый феномен, тесно связанный с состоянием психической силы и напряжения, Жане выделяет эмотивность, как предрасположенность к сильной аффективной реакции в ответ даже на незначительную стимуляцию. Такие реакции часто принимают стереотипные формы. «Рефлекторное поведение, простые реакции использовались веками … не естественно ли то, что в какой-то момент, человек, находящийся на более высокой стадии развития, но не способный воспользоваться высшими процессами по той или иной причине, инстинктивно возвращается к этим примитивным актам?» [Janet, 1928а, с. 471] Эти примитивные акты обладают огромным энергетическим зарядом. Для примитивного существа важны не усовершенствования действия, не «излишества», но его сила. Эмоция, таким образом «подменяет качество количеством» [там же]. «Регрессия поведения, которую мы наблюдаем в случае эмоции, может, таким образом, быть полезной при некоторых обстоятельствах, и дезорганизация высших форм поведения не может рассматриваться как простое следствие события»; эмоция «является активной реакцией» [там же, с. 472]. Предпосылки к эмоциональному реагированию Жане видел во многом в самом человеке, в его реакции на ситуацию (в отличии, скажем, от Г. Оппенхейма, предложившего одно из исследований травматического невроза и делавшего акцент на патогенном влиянии самой травматической ситуации его этиологии [Lerner, 2001]).

Как интересно звучит комментарий Сартра. Больная психастенией Жане рыдает, не может сдержать слез не потому, что не может ничего сказать, но как раз чтобы ничего не говорить! (Carroy et al., 2006)

Рассмотрение аффективной сферы, опираясь на принцип действия, было важно с методологической точки зрения, поскольку позволило применить к этой сфере психических проявлений те же принципы, что и к действию, дало понять их место в общей системе . Жане выступал против интроспективного подхода к изучению эмоций, ограничивающего исследование описанием сознательных чувств, внутренних феноменов, которые можно выявить в ходе интроспекции. Жане замечал, что человек, говорящий о своих чувствах, находится уже на довольно продвинутой интеллектуальной стадии развития и, соответственно, не способен описать точно элементарные чувства. «Сентиментальные» формы тоже имеют свою эволюцию, которая не может быть раскрыта интроспективным методом. Чувства происходят от проприоцептивных рефлексов, связанных с реакцией на мышечное и нервное напряжение и всегда связаны с тенденциями, действиями, поведением. Их нет совсем на рефлекторной стадии, где поведенческие реакции эксплозивны и неконтролируемы. Предпосылки для их появления появляются на перцептивной стадии, и только социо-персональная стадия знаменует возникновение чувств, поведение получает аффективную окраску. Дальнейшее совершенствование связано с появлением сознания и языка. Чувства играют важную роль в убеждениях. Люди и ситуации кажутся интересными или незначительными, реальными или нереальными, опасными, приятными, катастрофическими, удивительными – эмоциональное окрашивание объекта составляет важный аспект убеждения. В дальнейшем чувства все больше выражаются в вербальных формулах, имеющих менее непосредственную и прочную связь с действиями; на уровне рефлексивных убеждений развиваются понятия внешнего и внутреннего, души и тела, внутреннего мира, и тогда как часть эмоций направляется на внешние объекты, другая переносится на внутреннюю жизнь; чувства приобретают характеристику интимности, закрытости для постороннего взгляда. На стадиях более совершенных действий, с повышением уровня психического напряжения и силы роль первоначальных регуляторов падает; на их место приходят религиозные правила, мораль и логика. На ранних стадиях развития поведения действия состоят из движений, в которых энергетические затраты, и их регуляция играют огромную роль. Речевое поведение гораздо более экономично (а ведь, с экономической точки зрения, «чувство представляет собой адаптацию к состоянию сил организма» [там же, с. 595], координацию выполняемого действия и реального/кажущегося энергетического состояния (так, если силы на исходе, включается регулятор – чувство усталости)). Изменяется действие, соответственно, изменяются и формы его регуляции. Ученый абстрагируется от своих вкусов, личного интереса. Человек на эргетической стадии может выполнять работу вне зависимости от своего отношения к ней. Человек «идет не к все большей и большей радости, но к большей действенности, эффективности … Спокойствие добавляется к равновесию чувств, когда совершенствование психики и поведения больше не характеризуется радостью, но более сложной, более социальной активностью, в которой индивидуальные формы регуляции имеют меньшее значение» [Janet, 1928, с. 653].

Жане выводил из действия и другие процессы. Так, восприятие понималось им как первичное перцептивное действие, остановленное на фазе напряжения. Приостановленные (suspensives) тенденции являются необходимым элементом восприятия, они позволяют конструировать объект, поведение, соответствующее объекту. Будучи по своей сути действием, восприятие обнаруживает зависимость от психодинамических характеристик, свойственных действию, а также регулятивных механизмов, в частности, чувств. Восприятие, взятое само по себе, чаще всего не может привести нас к желаемому результату (к эффективному действию или обоснованному выводу); необходимо вовлечение других процессов, совершенствующих поведение. Жане уделяет особое внимание внутренней речи, являющейся отправной точкой развития мышления. Действия все больше усложняются с появлением новых «психологических изобретений» – рефлексии, мышления, свойственных высшим уровням развития психического. Выполнение действия оказывается лишь последним этапом сложного и часто довольно длительного пути, связанного с необходимостью увидеть, осмыслить, понять, обдумать, решить.

Действия чрезвычайно многообразны и могут осуществляться, сообразно тенденциям, как последовательно, так и одновременно. В этом последнем случае они обычно разворачиваются на разных уровнях организации. Совокупность действий как моторного, так и вербального плана обозначается термином «поведение» (conduite). Поведение определяется объектом, целью и является гетерогенным феноменом, как и тенденции и действия, с которыми оно соотносится. Здесь также действуют и качественно-количественные характеристики в форме уровня осуществления и силы, которыми обладает поведение. Тенденция, действие, поведение у Жане являются составляющими одной системы, и обладают, по сути, сходными характеристиками. Поведение может осуществляться на разных уровнях и подчиняется тем же законам, что и действие, однако приобретает некоторые дополнительные особенности, вытекающие из требований, предъявляемым к системам (например, принцип иррадиации (единство поведения, единый уровень функционирования психического)).

Однако надо заметить, что именно в области действия осуществляются принципиальные разработки теории. Попытка рассмотреть преемственность действия от тенденции (ее предпосылки, теоретического концепта, отражающего энергетический аспект), и далее совокупность действий, возможность их осуществления на разных уровнях – важные элементы логики теории. Жане отводит большую роль выявлению характеристик действия, определению его места в иерархии, динамических особенностей, возможных отклонений и их причин, факторов, влияющих на эволюцию действия. Среди них ведущую роль играет социальный фактор. Тема социальной природы психического фигурировала у Жане и в более ранних работах, но ее вес значительно возрос под влиянием Дж. Болдуина, У. Джемса, Дж. Ройса и других. Уже социально-персональная стадия знаменует новую эпоху развития действия и субъекта действия. Жане строил свою психологию поведения именно как психологию поведения человека в социальном мире, стимулирующем появление особого психического склада, особых возможностей и способностей – память, социальные эмоции, время и многие другие процессы и функции возникают в социуме и из социальной необходимости, они не нужны и не могут возникнуть у изолированного индивида. Общее правило психического развития состоит в том, что «когда у нас складывается представление о другом, мы создаем и представление о себе так же как делали это по отношению к другому» [Janet, 1929, с. 334]. Социальные и индивидуальные тенденции развиваются параллельно. «Все социально-психологические законы имеют два плана: внешний, касающийся других людей, и внутренний, касающийся нас самих. Практически всегда первый предшествует второму» [Janet, 1929, с. 521]. Социальные фактор приводит к изменению самой структуры действия – оно разделено между несколькими людьми: например, вождь племени, отдавая приказ, выполняет первое его звено, инициирует, дает начало, а остальные продолжают и завершают действие.

Но социальный фактор вносит как расширение возможностей, так и затруднения в область функционирования психического. Неврозы Жане определял как «болезни развития» [Жане, 1911, с. 309], появляющиеся при усложнении социальной и индивидуальной эволюции. Они часто являются ответом на социальные обстоятельства, и поэтому роль социальной среды в анамнезе, диагнозе и прогнозе относительно невротического заболевания, по Жане, огромна. Требования социальной среды накладывают подчас жесткие условия на жизнедеятельность человека в мире. Застенчивость, расстройства объективации и субъективации, аутистичность, комплекс неполноценности и многие другие феномены, являются следствием неудачного решения задач социального развития. Например, при объективации социальных намерений больные охвачены чувством, что происходящее с ними зависит от других людей, они сами не властны над своими действиями, желаниями. А интенциональная субъективация выражается, в частности, в переносе на себя вины за происходящее, вне зависимости от его реальной причины («Это я во всем виноват, моя вина ужасна!» [Janet, 1936, с. 59]). «Психология Жане – не субъективная психология сознания. Эволюция человеческого существа совершается в системе я – другой/другие, а не я – предмет», «интер-пространстве» [Minkowski, с. 124]. Человек развивается, взаимодействуя с миром во всех его сложных социальных проявлениях. Эта эволюция не линейна, она имеет множество препятствий и затруднений. Жане пытался описать психическое как в эволюционном, так и инволюционном плане. У него, как и у его учителя Рибо, Эволюция могла бы быть написана с большой буквы. Жане использовал метод лонгитюдного исследования, разработал принципы психологического обследования, привлекал данные других наук. «Психология поведения необходимо оказывается генетической» [Bergeron, с. 60].

Тема эволюции выступала для Жане не только как психологическая проблема стадий в развитии психического и поведения, но и как философская. Жане отвергал однозначное толкование эволюции как линейного прогресса; в «Intelligence…” (1936) он поставил вопрос о том, «изменяют ли высшие процессы явления предшествующих уровней»; признавая роль социального фактора, Жане считал сомнительным, что все поведенческие акты социализируются; несмотря на значимость вербального поведения, всегда остается область невыразимого. Жане подчеркивал сложность и неоднозначность эволюционного процесса.

На протяжении всей научной деятельности Жане пытался осмыслить генезис поведенческих форм. В начале главы приведена одна из поздних классификаций. Системы раннего Жане были менее дифференцированными. В 1889 выделялись автоматизмы и осознанные проявления (воля, усилие, активность). В 1898 – древние части функции и новые, развивающиеся (связанные с социальным и личностным ростом). В 1903 появилась 5-ти уровневая иерархическая система действий: 1) функция реальности (эффективные действия по отношению к социальной и физической среде, новые действия, сопровождающиеся чувством свободы и целостности; внимание, которое привносит чувство реальности в восприятие); 2) виды человеческой активности, из которых исключена заинтересованность, личностное отношение: привычные действия, действия, не сопровождающиеся чувством настоящего, свободы, восприятия без ощущения уверенности; 3) чисто образные функции: воображение, абстрактное мышление, грезы, мечтания; 4) висцеральные эмоциональные реакции; 5) систематические, диффузные, ненужные двигательные, мускульные реакции. В 1923 Жане сформулировал другую 5 уровневая систему активности тенденции: полноценное действие сопровождается чувством полноты, радости, свободы; незаинтересованные действия; желание и усилие; внутреннее мышление; латентное состояние. В 1926 сложилась девятиуровневая система, которая и рассматривалась выше. В одной из наиболее поздних работ «La force et la faiblesse psychologiques” Жане создал иерархию психических функций с точки зрения функции реальности, включающую 13 стадий от неясных спутанных мыслей до дифференцированного восприятия реальности.

Любая система имеет свои возможности и ограничения, границы, «то, что не произошло» [Лихачев, 1999, с. 19]. Такие моменты есть и в психологии поведения Жане. «Эволюция функций у Жане тесно связана с развитием социальных форм поведения», соглашается Ey [Ey, 1960, с. 50], но операционализирована ли эта схема, не остаются ли энергетический, генетический принцип абстрактными? «Отличительной чертой «сравнительной психологии» Жане является его большая ориентированность на эволюцию социальных групп… Эволюционизм Жане скорее социальный, чем индивидуальный» [там же, с.51]. Здесь, наверное, мы сталкиваемся с особенностью, которую до сих пор освещали лишь с одной стороны: Жане по первому образованию – философ, а в философии концептуальное оформление гораздо меньше зависит от экспериментального обоснования. Вероятно, чем больше речь шла о сложных явлениях, тем больше он опирался на философские размышления, тем больше обнаруживается нехватка эмпирического обоснования предположений и гипотез. Многие понятия гипотетичны, требуют дальнейшего уточнения, операционализации. Возможно, сложно было удержать в человеке Развивающемся именно Человека развивающегося. “Несомненно, практически на каждой странице найдутся сравнения и аналогии неврозов с первыми движениями, речью, мышлением и социальным поведением, но ни единой части даже в курсах, посвященных эволюции личности, развитию мышления вы не найдете etudes personnelles или просто ссылки на развитие психики ребенка» [там же]. Проблемным оказывается и другой момент. Меерсон, анализируя психологию поведения Жане, касается одного из тех вопросов, которые не были решены в концепции, – как осуществляется переход от одного уровня иерархической системы на другой. Жане и сам испытывал неудовлетворенность в связи с недостаточной продуманностью переходов между уровнями. Он размышлял о неоднородности этих переходов, возможной многоплановости. Так, в «L’intelligence» (1936) Жане писал: «Возникает вопрос: так ли непреложен процесс перехода явлений с предшествующих уровней на последующие?» [Janet, 1936, с. 256]. В какой степени низшие уровни поведения могут быть модифицированы высшими? Каково соотношение понятий эволюции и прогресса? Многие вопросы, которые Жане сам ставил, остались без ответа. Но, если честно, какая теория имеет ответы на все возникающие вопросы?

Психология поведения Жане – генетическая психология, детально описывающая стадии эволюции, трудности, которые человек может испытывать на каждой из них, регулятивные механизмы и «психические изобретения», но не вполне полно освещающая вопрос о механизмах перехода с одной стадии на другую. Но в то же время не устает поражать охват динамики развития психического, тонкость выделения уровней, «психологических изобретений». В психологии поведения Жане представил один из возможных путей понимания и развития психологической науки в ее связи и обусловленности практикой. Ее базисным понятием является «действие» (недаром в переводе на английский она звучит как psychology of action [из переписки с О. ван дер Хартом, 2002]). Из действия выводятся все прочие психологические «изобретения». Таков методологический ход Жане, его объяснительная гипотеза, на которой он построил свою систему, стараясь проследить ее развитие, вскрыть механизмы функционирования. Обратим внимание на некоторые из тех аспектов теории поведения Жане, которые кажутся нам особенно эвристичными:
- Рассмотрение действия как конституирующего методологического принципа построения психологической модели. Включенными в единую систему оказались тело и душа, чувство и интеллект, сознание и бессознательное.
- Выделение в структуре действия составляющих его фаз. По замечанию Жане, существует множество культурных знаков для обозначения этого членения (особые речевые формулы («прошу собрание считать открытым», «на этом мы завершаем нашу конференцию») и т.д.). Человек выработал особые формы поведения как в отношении отдельных актов (более или менее дробные действия, встречи, расставания и пр.), так и всей жизни (особые поведение в отношении рождения, смерти). Эти формы поведения имеют свою эволюцию. Их не существует на стадии рефлекса. Выделение фазы напряжения, появление социальных действий, характеризующихся разделенностью между несколькими участниками поведенческого акта, развитие регулятивных механизмов приводит к дифференциации действия. Этот процесс чувствителен к разным формам патологии. Так, «при меланхолии действие, едва начавшись, прерывается вследствие страха действия» [Janet, 1928б, с. 64]; «существует целая группа патологических феноменов, связанных с проблемой завершения» (травматические переживания) [Janet, 1928б, с. 66]. Жане не раз говорил о важности всех этапов действия. Он даже использовал терапию действием при лечении гипотонического синдрома (где делался акцент, в частности, на продуктивный фактор). Появляются все новые формы, фиксирующие фазы действия (или жизне-действия) . Действие имеет свою собственную динамику. Сегодня действие переживает изменения в связи с новой средой и ростом информационных технологий (особое действие в виртуальном пространстве). Поэтому исследование динамических и структурных особенностей действия может стать очень перспективной областью психологического исследования.
– Интересно Жане раскрывал и идею социальности. Он выделял особый тип стимуляции. «Важно помнить, что стимуляция является частью самого действия и формирования тенденции. Для не имеющего функции речи, языка вопрос, заданный собеседником, не представляет собой побуждения к сложному действию, оно – ничто, его не существует. Проблемы социальной жизни существуют лишь в той степени, в которой для нас имеет значение важность семьи, собственности, социальной оценки и т.д., и это значение зависит от существования и функционирования соответствующих тенденций. Для человека, который, столкнувшись с денежной проблемой или опасностью, ставящей под угрозу его почтенность, достоинство, отказывается от тенденций, связанных с собственностью или социальной оценкой, эти проблемы перестают существовать, они теряют всякое значение. К этому прибегает смущенный, запутавшийся больной, впадающий в состояние нервного криза, уничтожает проблему приличия: все становится ему безразлично, это способ решения разрешения вопроса путем его ликвидации» [Janet, 1928а, с. 472]. Представление Жане о социальной стимуляции, о модификации самой структуры действия в связи с фактором включенности в группу, о роли социального фактора в эволюции поведения, а также о тех трудностях, которые он вносит в реализацию тех или иных тенденций и действий являются чрезвычайно интересными моментами в теории Жане. У Жане не было терминов, подобных социальной ситуации у Выготского, но и в описании эволюции действий, и в развитии личности фактор социального (окружение, взаимодействие, действия) был одним из основных. Таким образом, социальный фактор у Жане определяет как структурные особенности действия (двусоставные акты, требование соотнесения своих действий с действиями другого, особый тип стимуляции), так и движущие силы развития человека (см. главу о личности).
- Большую смысловую нагрузку несут введенные Жане понятия интеллектуального объекта и интеллектуального действия. Жане приводит множество примеров такого рода действий и объектов (см описание четвертой стадии). Один из любимых примеров Жане – фотография. Когда мы смотрим на фотографию друга, мы осуществляем некоторые действия по отношению к нему (называем его имя, улыбаемся, вспоминаем что-то и т.д.). Но все же нельзя сказать, что мы действуем так же, как и vis-a-vis c ним. Мы держим карточку в руках, а потом кладем ее обратно в альбом, что, безусловно, было бы невозможно и даже абсурдно по отношению к человеку. Так, портрет совмещает две линии поведения: по отношению к другу и к листочку бумаги. Первоначально составные операции интеллектуального акта носят моторный характер, но затем они все больше становятся рече-двигательными, что привносит значительные изменения в поведение в целом. Именно эти элементарные интеллектуальные действия дают начало самому возникновению языка. У шимпанзе нет ни корзины, ни портрета, ни символа – вот почему у них нет и речи. Вопрос заключается не в том, как у человека возникла речь, но как появились корзина, улица, изображение: ключ к происхождению языка лежит в интеллектуальных операциях. Речь дает человеку столь грандиозные возможности, поскольку она сама – единство психологических операций, имеющих каждая в отдельности существенную силу. Речь обладает силой, так как сама является интеллектом, могущественным, творческим, свободным. И затем язык, продукт интеллекта, становится генератором новых интеллектуальных действий .

Жане подчеркивал социальный характер интеллектуальных объектов и действий. Они не нужны изолированному человеку, но рождаются из социальной потребности. Так происходит и с одним из наиболее значимых актов – командования-повиновения, лежащим в основе языка. Его начало в свою очередь составляет противоречие между сильным желанием осуществить некоторое действие и невозможностью сделать это в одиночку. Наряду с тенденцией объединения линий поведения мы явственно видим в этих интеллектуальных актах и другую тенденцию – распределение функций. Командование и подчинение являются двумя сторонами одного действия, но выполняются не одним человеком, а разными. Командование лишь начинает действие, осуществляя первую фазу инициации, замысла, окончание того же действия выполняется другим человеком.

Результатом интеллектуального акта, его преимуществом является большая вариабельность. Одно и то же действие может иметь два и более возможных варианта осуществления: мы прекрасно видим это в действии возвращения к месту исхода, наполнении и опустошении корзины, создании и узнавании портрета. Человек более сознателен к своим действиям по отношению к искусственным объектам. Эти искусственные объекты – результат, выражение предшествующих интеллектуальных актов. Первоначально сам человек наполняет их свойствами, но затем они, в свою очередь, начинают диктовать те или иные особенности обращения с ними. Объект определяет логику действия с ним. Эти объекты подобны «ловушкам» для природы, описываемым Выготский, которые, «будучи сконструированы людьми для людей, имеют, с одной стороны, независимую от субъекта структуру, с другой – организуют его внешние и внутренние реакции» [Ярошевский, 1993, с. 198]. «Примерами психологических орудий и их сложных систем могут служить язык, разные формы нумерации и счисления, мнемотехнические приспособления, алгебраическая символика, произведения искусства, письмо, схемы, диаграммы, карты, всевозможные условные знаки и т.д.» [Выготский, 1982, с. 103]. Сравним, – улица, портрет, инструмент, слово и т.д. – у Жане. Но все они обладают вышеупомянутым свойством – это искусственные объекты, продукты совмещения двух поведенческих линий. Мысль об особом характере психологических операций подобного рода высказывается и другими исследователями. Так, У. Найссер характеризует название как «свойство вещи, которое должно быть произнесено человеком; его тайна и сила заключена в совпадении двух перцептивных циклов» [Найссер, 1998, с. 179]. Г. Хэлфорд определяет сложность психического процесса в зависимости от количества вовлекаемых в него отношений. Хэлфорд и некоторые другие психологи (Case, 1985, 1991; Chapman, 1987, 1990) полагают, что когнитивное развитие во многом определяется изменениями возможностями обработки информации (processing capacity) с возрастом. Эта способность зависит от сложности устанавливаемых отношений, описываемой апеллируя к количеству элементов включенных в отношение, количеству аргументов. Элементарные включает лишь один аргумент, например, «большой», бинарные – два (отношения типа «больше, чем» (кот, собака)) и т.д. [Halford et al. 1995]. Понятие интеллектуального действия может быть чрезвычайно эвристично в рассмотрении процессов мышления, памяти и других сложных функций.
- Одной из наиболее разработанных и интересных сторон теории Жане является концепция убеждений и верований (croyance). Жане представлял детальнейший анализ как непосредственных, так и рефлексивных верований. Жане подчеркивал ту роль, которую эти группы убеждений играют как в эволюции индивида, так и общества. В связи с этим уровнем интересна может быть аналогия с когнитивной терапевтической системой, также делающей акцент на работе с убеждениями человека, «особенностями процесса переработки информации». Так, одним из крупнейших достижений А. Бека, одного из основателей этого направления, считается «вычисление и описание феномена автоматических мыслей и разработка техник их регистрации» [Холмогорова, 1996, с. 11]. Бек говорил о влиянии «подсознательных когнитивных процессов, возникающих непроизвольно и не попадающих в фокус внимания на эмоциональное состояние человека» [там же]. Можно провести аналогию между этими процессами и явлениями подсознательного, а также непосредственными верованиями в концепции Жане, его взглядами в отношении персонажа и особенностей его формирования и функционирования (коррекция протекания когнитивных процессов, иррациональных представлений, исправление мыслительных ошибок в когнитивной, рационально-эмотивной терапии во многом связана именно с этой формой личности у Жане).

"Страшная ошибка современного человека: отождествление жизни с действием, мыслью и т.д. и уже почти полная неспособность жить то есть ощущать, воспринимать, "жить" жизнь как безостановочный дар. Идти на вокзал под мелким, уже весенним дождем, видеть, ощущать, осознавать передвижение солнечного луча по стене - это не только "тоже" событие, это и есть сама реальность жизни. Не условие для действия и для мысли, не их безразличный фон, а то, в сущности, ради чего (чтобы оно было, ощущалось, "жилось") и стоит действовать и мыслить (Шмеман, 2005).